Подсчитано, сколько отцов растят чужого ребенка, не подозревая об этом
В 2019 году генетик Маартен Лармюзо из Лёвенского католического университета взял образцы ДНК у родственников Людвига ван Бетховена, чтобы определить подлинность прядей волос, оставшихся от великого композитора. Результат оказался неожиданным: никто из ныне живущих ван Бетховенов не имеет к нему отношения: Y-хромосома музыканта унаследована не от их общего предка, а от неизвестного отца — возможно, результата внебрачной связи в поколениях до его рождения.
Это открытие было не случайным. С 2009 года Лармюзо рассматривает явление шире: насколько много отцов воспитывают чужого ребенка, не подозревая об этом? Для этого он разработал метод, который сочетает генеалогические записи с ДНК-тестами живых людей.
Оказалось, распространенность ситуации, которой ученый дал деликатное название «внепарное отцовство» (extra-pair paternity — EPP; термин не включает случаи усыновления и внебрачных рождений, когда личность биологического отца известна), не так велика, как считалось: доля обманутых отцов за последние 500 лет в Европе составляет порядка 1%. Этот показатель временно возрастал в периоды социальных потрясений, а в других культурах он гораздо выше.
В Европе же отцовство стало настоящей одержимостью. Некоторые эволюционные биологи связывают это с большими вложениями в воспитание потомства в человеческих семьях, из-за чего мужчины обрели особенную осторожность в отношении детей, зачатых другими.
Тем не менее распространенность EPP толком никогда не изучалась, а бытующие оценки не имеют под собой внятных научных оснований. Биолог Джаред Даймонд утверждал, что уровень измен среди людей составляет от 5% до 30%. В 1991 году в The Lancet написали, что 10% детей — плоды адюльтера, и хотя бездоказательность этой цифры там была прямо признана, она пошла кочевать из статьи в статью. Более того, в широко цитируемом исследовании 1997 года эволюционный биолог Марк Пейджел из Редингского университета заявлял, что EPP настолько распространен среди людей, что дети эволюционировали, чтобы быть неотличимыми при рождении, скрывая свое истинное отцовство как защитный механизм.
Исследование на стыке генетики и генеалогии было опубликовано в Current Biology в 2019 году. Сравнение Y-хромосом 513 пар отдаленно родственных мужчин показало, что за последние 500 лет уровень EPP в Бельгии и Нидерландах не превышает 1,5%.
Последующие исследования в других частях Европы, проведенные Лармюзо и другими, дали практически те же результаты: в европейских обществах, по крайней мере, со времен Средневековья, вероятность того, что мужчина записан отцом ребенка, генетически не будучи им, крайне мала — обычно 1% или меньше.
Генетик убедился также, что предполагаемые по данным Y-хромосом случаи EPP — действительно следы адюльтера, а не подмена детей между матерями, тайное усыновление или ошибки в оформлении в XVII веке.
Эти выводы представляют интерес не только с исторической точки зрения. Судебная идентификация жертв авиакатастроф или стихийных бедствий, исследования редких заболеваний, генетическое консультирование были бы бессмысленными, если бы уровень EPP составлял 30% или даже 10%.
То, что этот показатель значительно ниже в большинстве культур, — хорошая новость. Хотя по мнению Лармюзо, и 1% — много: если около 30 миллионов человек по всему миру сдавали тесты ДНК, значит, примерно 300 000 из них могли быть ошарашены тем, что их биологический отец — не тот, кого они всю жизнь считали таковым.
И это одна из причин, по которой Лармюзо не тестирует братьев и сестер или людей с общими родителями, бабушками и дедушками или прабабушками и прадедушками — потому что в этих случаях открытия могут быть слишком болезненными. Вернер ван Бетховен тоже поначалу пожалел о своем сотрудничестве с ученым. Но потом свыкся, заинтересовался своей родословной и узнал, что среди его далеких предков была Йосийне ван Власселар, которую сожгли как ведьму в 1595 году.
Он больше не расстраивается, что не состоит в родстве с композитором: «Возможно, он не настоящий ван Бетховен биологически, но юридически у него та же фамилия, и я горжусь этим. В каждой семье есть незаконнорожденные дети. В этом нет ничего постыдного».
